Любовь Рябикина
шуточный рассказ
¾ Дедуля! Смотри, что я тебе принес!
От калитки, путаясь в полах длинноватой шубки и спотыкаясь на каждом шагу, к Ивану Кузьмичу бежал внучонок Ванюшка. Из-за низенького штакетника смотрели дочь Валентина и зять Николай. А внучонок уже воткнулся головой в протянутые руки деда. Кузьмич подхватил мальчика на руки:
¾ Ах ты, мой сладкий! Пришел наконец-то к деду. Что-то давненько ты у нас с бабкой не появлялся.
Поздоровался с дочерью и зятем:
¾ Ну, пойдемте-ка в дом! Нечего морозиться.
Разделись у порога, развесили пальто. Ванюшка сразу же залез к деду на руки:
¾ Смотри! Это тебе!
В маленькой ручонке лежал квадратик в яркой обертке. Кузьмич спросил:
¾ Что это ты мне принес, Ванюшка?
Мальчик обрадовался незнанию деда и радостно выпалил:
¾ Жвачка!
Иван Кузьмич погладил внучонка по русым волосам:
— Спасибо-спасибо! Да ты сам жуй, я ведь старый уже для жвачек-то.
Ванюшка протянул:
¾ Не-е-е-т! У меня много дома.
¾ Кто ж тебе их купил?
¾ Папа.
Вмешалась Валентина:
¾ Пап, а мама где?
¾ Вышла куда-то. Наверное к Якимовне ушла. Я сейчас за ней схожу.
Встал зять:
¾ Сиди, отец. Я сам схожу…
Под вечер дочка, зять и Ванюшка уехали домой. Слегка поддатый Кузьмич вдруг вспомнил о подарке внучонка. Показал жене яркий кубик жвачки:
¾ Ванюшка гостинец принес. Может попробуешь?
Макаровна замахала руками:
¾ И пробовать не буду. В городе вся молодежь, как коровы. Жуют, жуют… Смотреть тошно!
Выпивший Кузьмич развеселился:
¾ А я чем не молодежь?
Решительно развернул жвачку и отправил ее в рот. Минуты три он задумчиво двигал челюстями. Бабка, не выдержав молчания, спросила:
¾ Ну и как? Хоть какая она?
¾ Малиной отзывает¼
Он пожевал еще несколько минут и вдруг замер. Искоса наблюдавшая за ним жена тут же спросила:
¾ Что случилось-то? Ты аж в лице переменился¼
Кузьмич что-то невнятно пробормотал. Макаровна переспросила:
¾ Чего-чего?
Иван Кузьмич решительно влез пальцами в рот и вытащив вставные челюсти прошепелявил:
¾ Не чево, а шклеились¼
Действительно, вставные зубы были намертво склеены жевательной резинкой. Кузьмич попытался растащить челюсти руками, но не тут-то было. Посмотрел еще раз на розово-белую пластмассу и бултыхнул ее в банку с водой:
¾ До завтра отойдут¼
Но и утром челюсти «не отошли». Расстроенный Кузьмич сказал жене:
— Звони дочери, пусть придут. Только не говори по телефону — зачем.
Вечером снова появились Валентина, Николай и Ванюшка. Уже с порога дочка испуганно спросила:
— Что случилось?
Иван Кузьмич протянул ей банку с зубами:
— Вот, полюбуйся¼
Николай мельком взглянул:
— Ну и что? Зубы, как зубы. Обычные, вставные и даже не сломанные¼
Кузьмич расстроено произнес:
— Да ведь они жвачкой намертво склеены. Угораздило меня вчера попробовать¼
Николай схватил банку, поднес к свету и ахнул:
— Вот это да! Да вы бы просто сняли ее и все¼
— Вот ты и сними!..
Николай вытащил злополучные челюсти из воды, начал растаскивать в стороны верхнюю и нижнюю половинки, но оттащив их сантиметра на два друг от друга, вспотел. Крикнул жене, удерживая снова сжимающиеся зубки:
— Валя, давай ножницы. Расстригай жвачку¼
Дочка сняла с гвоздя на стене висевшие ножницы:
— Где стричь-то?
— Посредине давай!
Валентина резво ткнула концы ножниц в жвачечную массу и вскрикнула:
— Ой, Коль! Они тоже прилипли! Что делать-то? Я их даже вытащить не могу.
Зять устало положил челюсти на стол. Из зубов, как диковинная сигарета, торчали колечки ножниц. Все четверо уставились на зубы. У порога раздался шум и постукивание. Взрослые обернулись. Ванюшка, пыхтя, втаскивал в дом топор:
— Деда, может этим попробуешь?
Кузьмич, как подумал о том, что и топор сейчас к жвачке пристанет, руками замахал:
— Ну уж нет! Топор в хозяйстве всегда нужен, а их вон и в магазине-то нет.
Дочка с зятем переглянулись:
— Что же делать, отец?
Кузьмич обреченно вздохнул:
— А что тут сделаешь? Пойду новые челюсти заказывать.
Внучонок поднял нос:
— Деда, а потом жвачку кушать будешь?
Валентина зажала рот сынишке ладонью и с тревогой взглянула на отца:
— Ты, пап, извини. Он ведь еще маленький и сам не знает, что говорит.
Кузьмич сел на стул:
— Угораздило же на старости лет¼
Николай неожиданно предложил:
— Пап, а может мы их в спиртик на ночку опустим? Все же девяносто градусов. Должен растворить жвачку-то¼
Кузьмич тут же ухватился за новую идею:
— Слышь, мать! А ведь где-то у нас спирт был?
Макаровна тоже обрадовалась:
— Есть¼ Я сейчас.
Так зубы с ножницами очутились в кастрюле со спиртом, в банку они уже не влезали.
Утром Кузьмич не успев умыться бросился к кастрюле. Рукой влез в спирт и вытащил свои, по-прежнему скованные, челюсти. С досады бросил их на пол и хотел уйти. Передумал. Снова поднял зубы, повертел в руках и попытался растащить. Но поняв бесполезность попыток снова отпустил их в спирт. Подошла жена:
— Ну что, отклеились?
— Какое там, по-моему еще крепче сцепились¼
Он вздохнул:
— Нет. Видно точно придется новые зубы заказывать¼
Макаровна расстроилась:
— Это же сколько снова денег изведем? Да еще и ждать надо¼ Знаешь что, съезжу я сегодня к Валюшке, посоветуюсь. Может у нее кто знакомый есть в зубном¼
— Едь.
— А ты уж за хлебом сходи сегодня сам¼
Кузьмич кивнул головой.
В деревенском магазине было полно народу. Люди ждали, когда привезут хлеб. Как только на пороге возник Иван Кузьмич — шум стих. Все дружно повернулись и уставились на него с любопытством. Кузьмич прошамкал:
— Ждорово живем!
На приветствие все ответили улыбаясь. Кузьмич почуял что-то и огляделся. Заметил своего старого приятеля Сергея Петровича, подошел к нему, поздоровался за руку. Петрович, усмехнувшись в дремучую бороду, неожиданно спросил:
— А жвачка-то, эта самая, хоть вкусная была?
Кузьмич отшатнулся, а стоявшая рядом Якимовна вдруг подтвердила за него:
— Скусная, скусная¼ Аж без зубов пришел сегодня¼
Бабка хихикнула, обнажив беззубые десны. Кузьмич мгновение ошеломленно глядел на нее, а потом спросил:
— А ты-то откуда знаешь, Якимовна?
— Вчера ко мне Макаровна за ножницами прибегала. Говорит, что ваши-то в спирту вместе с челюстями твоими отмокают.
От хохота в магазине задрожали стекла. А Якимовна продолжила:
— Не отмокли еще?
Молоденькая продавщица согнулась пополам и скрылась под прилавком. Кузьмич растерянно огляделся еще раз. И кто знает, чем бы закончилась сцена в магазине, если бы не вошел шофер с «хлебовозки». Не успев закрыть за собой дверь, он спросил:
— Это что тут у вас творится? Хохот на улице слышен. А продавец где?
Продавщица выглянула из-под прилавка, сквозь смех проговорила с трудом:
— Здесь я, дядь Коль¼
— А ты чего под прилавком-то делаешь?
Девчонка икнула:
— Ой, дядь Коль, тут такое дело, такое дело¼
Шофер огляделся:
— Да говори толком: чего все ржут?
Якимовна, улыбаясь, сказала:
— Николай, не знаешь, как бы жвачку от зубов отлепить?
Шофер удивленно поглядел на нее:
— Чего вы мне голову морочите. Какая жвачка? Какие зубы?
Продавщица, хихикая на каждом слове, ответила:
— Правда, дядя Коля! Тут у Ивана Кузьмича беда. Внук жвачкой угостил, а она к зубам вставным приклеилась и не отлипает¼
Шофер уставился на Кузьмича:
— Правда?
Тот горестно вздохнул:
— И не говори! Пристала, проклятая, что смола, а теперь еще и ножницы влипли¼
— Это как?
— Зять попытался расстричь, чтоб хоть челюсти разделить¼
Шофер, как ни странно не рассмеялся, а сочувственно сказал:
— Плохо ведь без зубов-то¼
Кузьмич тяжело вздохнул и кивнул, а Николай предложил:
— У меня двоюродная сестра зубной врач. Давай покупай хлеб и иди домой. Захвати зубы и выходи на дорогу. Я сейчас разгружусь и тебя с собой захвачу. Может сестра поможет твоей беде¼
Очередь молчала, прислушиваясь к разговору. Якимовна первая сказала:
— Бери без очереди, да домой иди. Николай дело говорит.
Шофер «хлебовозки» повез Ивана Кузьмича прямо в поликлинику. Вместе с ним зашел внутрь, заглянул в окошечко регистратуры:
— Васильева работает?
Пожилая медсестра, не поднимая головы ответила:
— Работает¼
Николай повернулся:
— Пойдем, дядя Иван.
Заглянул в кабинет:
— Надежда, здорово! Я тут к тебе с просьбой¼
Симпатичная женщина повернулась к двери:
— Заходи, заходи!
Николай и Кузьмич вошли в кабинет. Кузьмич держал в руках большую эмалированную кастрюлю. Николай сказал сестре:
— Тут, Надь, такое дело. У Кузьмича жвачка зубы склеила. Мучается дед, может поможешь?
Врач удивленно взглянула на него:
— А где зубы?
Кузьмич услужливо протянул ей кастрюлю:
— Тут. Отмокают второй день в спирту.
Докторша подошла, все еще не веря, сняла крышку и заглянула внутрь, потом поглядела на Кузьмича:
— А зачем ножницы?
— Приклеились, милая, когда мы ее расстричь хотели¼
Надежда, не сдерживаясь, громко рассмеялась, а потом крикнула:
— Андрей! Иди-ка сюда, посмотри! Ты такого еще не видел!
Из левой двери появился высокий молодой парень в очках:
— Что случилось, Надежда Васильевна?
— Иди, иди сюда! Взгляни!
Протянула ему кастрюлю:
— Попробуй это сооружение каким-нибудь раствором разъединить. Только не инструментами. Видишь, что с ножницами случилось?
Парень минуты две изучал через очки содержимое кастрюли, потом спросил улыбаясь:
— Ну что, дедуль, попробуем?
Кузьмич засуетился:
— Я заплачу, сколько надо, только верните мне челюсти. Третий день на одной каше сижу. Уж так надоела!
Андрей рассмеялся, взял кастрюлю и исчез за дверью. Надежда Васильевна улыбнулась, потом повернулась к Николаю:
— Думаю, он справится. А вы подождите в коридорчике, пожалуйста, я вас позову.
Иван Кузьмич вышел, через несколько минут вышел и Николай:
— Ладно, дядя Иван, я поеду. Мне на хлебозавод надо.
— Едь. Спасибо тебе большое.
— Не за что¼
Шофер ушел. Кузьмич сидел в коридорчике минут двадцать. Наконец выглянула Надежда Васильевна, улыбнувшись сказала:
— Получайте свои зубы.
Кузьмич, не веря, зашел в кабинет. У стола стоял Андрей и крутил в руках ножницы. На столе стояла кастрюля, рядом лежали челюсти.
Домой Кузьмич летел — как на крыльях. Автобуса ждать не стал, поймал «попутную» машину. Макаровна была уже дома. Не успел Кузьмич и рта раскрыть, как она заговорила:
— Знаю, знаю все. Мне Якимовна все рассказала. Ну как, съездил? Рассказывай.
Вместо ответа Иван Кузьмич счастливо улыбнулся во все свои тридцать два вставных зуба.
январь 1995 — март 98